7 ноября Одесский академический украинский музыкально-драматический театр им. В. Василько отпраздновал свое 90-летие. Более 27 лет им художественно руководит главный режиссер Игорь Равицкий. Сегодня он рассказывает о своем периоде любимого одесситами театра.

Игорь Николаевич Равицкий родился 4 ноября 1946 года в городе Дрогобыч Львовской области в театральной семье. Отец был известным театральным режиссером, мать – актрисой. Образование получил на курсе режиссуры Киевского института театрального искусства им. И. Карпенко-Карого.

С 1969 по 1974 год работал режиссером Сумского театра им. М. Щепкина. С 1974 по 1976 год проходил стажировку в московском Малом театре, после чего возвратился в Сумской театр как художественный руководитель.

В 1984 году Игоря Равицкого пригласили на постановку в Одессу, в украинский театр. Так начался одесский период его жизни. С 18 сентября 1988 года по настоящее время он является художественным руководителем Одесского академического украинского музыкально-драматического театра им. В. Василько.

Наш театр, или Чуть-чуть статистики

– В нашем театре на сегодняшний день работает 250 человек. Из них 50 человек – творческий состав, актеры и 18 артистов оркестра, остальные – обслуживающий персонал: костюмеры, осветители, звукооператоры, монтировщики сцены, декораторы… Но все спектакли мы создаем вместе. Это наш общий театр.

Сегодня у нас – три сцены: основной зал на 1000 мест, экспериментальная площадка «Зритель на сцене» – 100 мест и третья площадка, наверху, – «Сцена 38», там всего 38 зрителей.

В репертуаре сейчас 28 спектаклей разного жанра и разных направлений режиссуры. Например, «Запорожец за Дунаем» идет уже почти 40 лет. Это классика: мы его не переделываем, не осовремениваем, мы его сохраняем из уважения к музыке, к поющим артистам. У нас также есть достаточно традиционный «Сорочинский ярмарок». И одновременно идут современные, можно сказать, авангардные спектакли.

Начало, или Молодым везде у нас…

– Когда меня в 88-м году пригласили возглавить Украинский театр в Одессе, я ни минуты не сомневался. Но с первых же дней мне пришлось столкнуться с двумя проблемами. Во-первых, в театре абсолютно не было молодежи. Были очень крепкие люди старшего поколения: Александр Луценко, Станислава Шиманская, Валентина Туз, Игорь Максимов, Анатолий Дриженко, Василий Яковец, Николай Слезка. С ними была связана вторая проблема: оказалось, что мы говорим на разных языках. Все они были очень интересными актерами, но актерами старой школы. Общение со зрителем у них могло быть только через поворот в зрительный зал. Как можно играть, повернувшись к зрителю спиной, они не понимали: «Как это?! Меня же не слышно! Меня же не видно! Играть спиной?!». И основной проблемой было найти с ними общий язык современной манеры исполнения.

Начать я решил с молодежи. Нам пришлось очень долго собирать их, буквально по крупицам, ездить по театральным институтам и по одному выдергивать – в Днепропетровске, в Киеве. Это было тяжело, потому что любой выпускник столичного вуза, приезжая в Одессу, мечтает вернуться в Киев. А нас это не устраивало. В результате за эти годы у нас собрался очень интересный молодежный состав. Но теперь возникла другая проблема: молодежь у нас хорошая, середняк интересный и, к сожалению, практически нет актеров старшего поколения…

Как будоражить кровь, или Режиссеры, которых мы приглашали

– Что дальше? Ставили спектакли, ездили на фестивали… И вдруг почувствовали: чего-то не хватает. Подумали и поняли: начала возникать привычка. У режиссера и у актеров после долгого общения может возникнуть ощущение застоя, скуки. Значит, нужно что-то менять. И возникла идея приглашать интересных режиссеров, чтобы как-то взбудоражить кровь, немножко изменить атмосферу в театре, научить актеров чему-то новому. А этот вопрос нужно решать с директором театра. И когда я начинал этот разговор с очередным директором (в мою бытность их было шесть), мне отвечали: «А как же те режиссеры, которые есть у нас? Они же побегут в обком жаловаться, что мы приглашаем посторонних, а им не даем работать». И только когда к нам пришла нынешний директор – Валентина Михайловна Прокопенко, возникло общее понимание и дело сдвинулось с мертвой точки.

Первым, кого мы пригласили к нам (кстати, именно по предложению Валентины Михайловны), был Гедрюс Мацкявичус, который создал в Москве театр пластической драмы. Он поставил у нас очень интересный, пластический спектакль «Принцесса Бромбила». Нам он очень нравился, и мы его долго играли.

Следующим мы позвали Юрия Одинокова. Его работу – «Мандрагора» – я видел в киевском «Театре на левом берегу». И Юра поставил у нас «Ревизора», который идет по сей день.

Потом был Дмитрий Богомазов. С его работой я познакомился тоже в Киеве, когда он, еще будучи студентом Киевского театрального института, сделал очень оригинальный спектакль «Чарiвниця» по пьесе Карпенко-Карого «Безталанна». Он поставил у нас четыре спектакля, и каждый был по-своему неожиданным. Например, «Щастя поруч» мы взяли только по той причине, что у нас были молодые актеры возраста героев Анны, Михайла и Миколы – Оля Петровская, Игорь Геращенко и Яша Кучеревский. А получился, я считаю, лучший спектакль Димы. Затем были «Эдип», «Гекуба», «Гамлет».

Следующим был опять киевлянин. Часто бывая в столице, я каждый раз старался попасть в тогда еще неизвестный театр «Дах», где шли потрясающие спектакли Влада Троицкого. Я посмотрел их шесть и пригласил Влада к нам. И оказалось, что в профессиональном театре он еще ничего не ставил. У нас Троицкий поставил «Украинский Декамерон». Спорный, но прекрасный, удивительный спектакль.

Дальше был Андрюша Бакиров. Встреча с ним произошла совершенно неожиданно. Мы были в Тернополе на фестивале и увидели его спектакль, который он ставил в Черниговском молодежном театре. Это была интересная клоунада. Потом в Донецке мы посмотрели его спектакль «Сон в летнюю ночь», оказалось, что это тоже интересно. Мы его пригласили, и он у нас поставил два спектакля: «Дамский мастер» и «Горько».

Вот так мы начали приглашать лучших, на наш взгляд, режиссеров Украины. И не только Украины. Мы познакомились с Климом (Владимир Алексеевич Клименко, KLIM – российский театральный режиссёр, драматург, сценарист – Авт.). А Клим – это удивительное явление, целое театральное направление в искусстве. У него была своя школа в Питере, в Москве. Клим приехал к нам, четыре месяца встречался с нашими актерами, проводил мастер-классы. На основании этих мастер-классов он написал пьесу «Двенадцатая ночь», которую поставил у нас. Получился спектакль о том, как актеры, которые не знали текст Шекспира, играли эту пьесу. Это был удивительный, эстетский спектакль. Но беда Клима была в том, что в этом спектакле он выступал в четырех ипостасях: драматург, режиссер, сценограф и художник по костюмам. И когда ты один в четырех ипостасях, то чувство меры и вкуса начинает тебе изменять. Получился огромный, красивый спектакль, который требовал ножниц. Увы, «обрезание» так и не состоялось, и все равно этот спектакль был очень интересен, на него приезжали почитатели Клима со всего Союза…

А когда до нас дошла информация о том, что в Москве в «Театре наций» есть молодой Никита Гриншпун, который поставил интересную работу «Шведская спичка», мы полетели смотреть этот спектакль. Оказалось – потрясающе. Пригласили Никиту к нам, и в результате появился спектакль «Утро делового человека».

Критерии отбора, или Как мы выбираем

– У нас многие режиссеры хотели ставить, но мы очень осторожно относились к этим предложениям. Оценить, что стоит режиссер, можно лишь посмотрев его спектакль «живьем», а не по тем нарезкам наиболее эффектных сцен, которые тебе присылают.

Года два назад в театр пришел молодой человек и заявил: «Хочу поставить у вас спектакль». Я спросил, где он учится, и рассмеялся, услышав: «У Поплавского». Но молодой человек оказался настойчивым: «Приезжайте к нам в Киев и посмотрите мой спектакль в театре «Золотые ворота». Без какой-либо надежды мы все-таки поехали в Киев и увидели спектакль выпускного курса «Дядя Ваня» по Чехову. Это было интересно, по-своему необычно. Естественно, мы другими глазами посмотрели на этого молодого человека – Ивана Урывского – и пригласили его на постановку. Решили, что это будет работа на экспериментальной площадке «Зритель на сцене» – спектакль по произведению Коцюбинского в инсценировке Василия Степановича Василька. И получилось чудо – оригинальный, необычный спектакль. Ванечка сейчас у нас в штате и делает уже вторую работу, ставит на «Сцене 38» оригинальную, талантливую пьесу Вампилова «Утиная охота».

Кстати, те же принципы мы применяем к отбору актеров: никогда не руководствуемся классическим сочетанием басня-проза-монолог, это должен быть спектакль. Только так можно понять, нужен ли тебе этот актер.

Что мы ставим, или Кому это нужно

– Когда мы формируем репертуар, то хотим, чтобы он шел только в нашем театре. Причем, вначале выбираем режиссера, а потом, общаясь с ним, совместно решаем, что он хотел бы поставить, что было бы интересно и театру, и актерам – как школа. Могу сказать, что после тех постановок, которые у нас были, наши актеры могут не бояться любого режиссера.

Конечно, в первую очередь, это должна быть высококлассная драматургия, на которой должны учиться не только актеры, но и зритель. Я не сторонник того, чтобы театр превращался в официанта: «Чего изволите?». Я считаю, что украиноязычному театру в русскоязычном городе – не до лизоблюдства перед зрителями. Ему нужно нести культуру и, прежде всего, качество спектакля. Не заискивать перед зрителем дешевыми однодневками, а воздействовать на него высоким искусством. И тогда зритель пойдет.

И еще театр должен быть эмоциональным. С годами я пришел к убеждению, что современный спектакль должен сочетать в себе элементы разных жанров – лирики, комедии, сатиры. Когда я сижу на спектакле, а мне и смешно, и тут же в горле перехватывает, – это хорошо… Главная наша задача – не оставить зрителя равнодушным.

Полное доверие, или Осознанная необходимость

– В советское время было очень модно, когда режиссер долго работает над спектаклем, а за неделю до сдачи приходит художественный руководитель и дает ценные указания: «Ты выйди не слева направо, а справа налево…». И рукой гения за неделю переделывает то, что человек ставил два месяца. Потом на афише появляется: «Руководитель постановки такой-то, ну и режиссер-постановщик – такой-то».

Я никогда этого не понимал, и у нас в театре такого нет, не было и не будет, пока я работаю. У нас полное доверие к режиссеру, иначе зачем мы его приглашаем? Никогда в жизни я не позволял себе прийти к режиссеру на репетицию и вмешаться в процесс. После репетиции мы собираемся, обсуждаем, я высказываю свою точку зрения, но режиссер вправе согласиться или не согласиться. Кроме того, я никогда не вмешиваюсь в распределение ролей. Я могу советовать, но окончательное решение остается за режиссером. Он видит спектакль, ему идти в плавание с этими людьми.

Более того, я считаю, что и актер имеет право на собственное мнение. С годами приходит понимание, что театр – это коллективное творчество. И когда режиссер и актер – умные люди, то они слышат и понимают друг друга. Поэтому последние спектакли, к которым я имею отношение, во многом созданы коллегиально. Я очень часто прислушиваюсь к тому, что говорят актеры. Когда нужно, я им не мешаю. Я их отпускаю, и они идут сами. А если вижу, что пошло не туда, говорю «стоп»… Многому из того, чему я научился как режиссер, я обязан нашим актерам. Я с ними в одной упряжке.

Что нужно актеру, или Живее всех живых

Актер должен все пропускать через себя. Есть три основных правила, которым он должен следовать: смотреть и видеть, а не делать вид, что он смотрит; реально слышать, а не делать вид, что слышит; думать, а не делать вид, что думает. Когда все эти три компонента соединяются, а к этому добавляется пластика и все прочее, тогда и возникает современный актер. Этим наши актеры и отличаются. Когда мы едем на какой-либо фестиваль, то нам говорят: «У вас живой театр. Ребята говорят естественно, органично, и держат паузу там, где нужно».

Хороший актер проживает спектакль, пропускает через себя. А это его сердце, его здоровье.

Наши актеры работают на государственной службе и получают оклад. Смешной. Ты можешь полгода не выходить на сцену, но чистую ставку будешь получать. Как и тот актер, который выходит на сцену 26 раз в месяц.

Режим работы в театре такой. Два раза в неделю мы проводим занятия пластикой. 35 человек на сцене танцуют с 11.30 до 13.00. Потом репетиция – по два, три, четыре часа. Перерыв, и вечером, в 18.30, – спектакль. Перед спектаклем разминка – речевая или вокальная. То есть, по сути дела, – ненормированный разорванный рабочий день, люди с утра и до вечера в театре.

Мы поднимали вопрос, чтобы пересмотреть систему оплаты. Сделать, скажем, как в Польше. Там все актеры получают, допустим, 1000 гривен. Плюс к этому доплаты: за то, что вы выходите на репетиции, – 10 %; за то, что вы вечером играете, – еще 10 %; за то, что вы заняты в центральных ролях, – тоже прибавка. И в результате, тот, кто ничего не делает, получает 1000, а тот, кто тянет на себе репертуар, – 10 тысяч. Тогда есть смысл. А у нас –  уравниловка…

Главнее главного, или Кто в театре хозяин

– Я застал то время, когда руководителей театра выбирали на общем собрании коллектива. К сожалению, сейчас такое направление начинает вырисовываться в Министерстве культуры Украины. Честно говоря, я не верю в художественный совет, и у нас в театре на сегодняшний день его нет. Невозможно принимать правильные решения коллегиально. Все решения в театре мы с директором принимаем вдвоем. С Валентиной Михайловной Прокопенко мы работаем уже 14 лет, и между нами никогда не возникало вопроса «кто главнее». У нас четкое разграничение: художественная сторона – худрук, все остальное – директор. Но мы советуемся и по тем, и по другим вопросам.

Династия, или Дiти мої, дiти

Можно считать, что Равицкие – это театральная династия. Я пошел по стопам своих родителей. Моя жена Ольга – ведущая актриса нашего театра, народная артистка Украины. У нас двое сыновей. Старший, Рома, – актер «Молодого театра» в Киеве. Кстати, для меня мука, когда я прихожу в «Молодой театр» и на сцену выходит мой Роман. Я ужасно переживаю, у меня постоянно ощущение, что что-то не так...

У младшего, Антона, с актерством не сложилось. Поступал в Киеве, но не прошел. Закончил заочно Одесский университет имени Мечникова по специальности политология, но нашел себя в другом. Он уже год в Киеве – работает телеведущим на канале ICTV. Каждую неделю со вторника по пятницу с 6.30 до 9.00 три ведущих – Антон Равицкий, Паша Казарин и Юлия Зарий – ведут передачу «Ранок у великому мiстi». И мы с Олей ни свет, ни заря поднимаемся, сидим перед экраном и переживаем за него.

Упущенные возможности, или О чем я жалею

За время моей работы в Одессе я пару раз получал приглашения уехать в Киев. Но я отказался и об этом не жалею. Потому что все режиссеры и актеры, уезжающие в Киев, там «растворяются». Единственное, о чем я чуть-чуть сожалею, – так это о канадском предложении. Когда-то мне довелось ставить спектакль в Виннипеге, и тогда я получил предложение там остаться и сделать украинский театр. Мне даже показали обалденно красивое здание будущего театра. Ему 100 лет, хороший зал и сцена. Мне показали участок, где мог бы стоять мой дом. В Виннипеге потрясающий танцевальный коллектив, великолепный хор, солисты. Но на тот момент я только недавно приехал в Одессу, мне дали квартиру, предоставили прекрасные условия для работы. Мне было стыдно перед городом, который так меня принял, и я отказался. А потом, когда наступали трудные времена (а они бывают у каждого), я вспоминал Канаду…

Традиционный вопрос, или Планов наших громадье

К счастью, сейчас ушло обязательное планирование, когда нам спускалось сверху: театр должен в этом году поставить столько-то спектаклей. Есть план по количеству сыгранных спектаклей: в месяц нужно сыграть, допустим, 21 спектакль, в квартал – соответственно. А сколько ты выпустишь?.. Сколько тебе денег хватит. Некоторые выпускают пять-шесть. Я же руководствуюсь известным выражением: «Лев рожает одного ребенка. Зато льва». У нас получается в год выпустить два спектакля. От силы – три.

Что касается личных планов… Когда я только начинал здесь работать, то очень долго искал пьесы, которые были бы об Одессе. Так возникла в моем репертуаре пьеса «Гамбринус» по произведениям Куприна. Написал Розовский, и мы сделали мюзикл. Вторая работа как объяснение в любви – «Город моего детства» по «Старым домам» Сущенко, Голубенко и Хаита. А сейчас в голове выстраивается, придумывается третье признание. Это спектакль по произведениям Ильфа и Петрова «12 стульев». Есть неожиданная инсценировка, которая нигде не идет. Но написано очень интересно, дает повод похулиганить и придумать на этом материале собственную версию будущего спектакля. И я очень хочу в очередной раз признаться в любви к моему городу… 

Автор: Сергей Осташко