Основатель сети «Таврия В» напомнил, что в стране были значительно более тяжелые годы, когда украинская экономика имела по 300% инфляции в месяц

Борис Музалев широко известен не только как успешный бизнесмен и политик. Прирожденная пытливость и прямота сделали его интересным собеседником и популярным блогером, чьи наблюдения и выводы высоко ценятся пользователями Facebook. Учитывая это, мы решили задать Борису Музалеву волнующие сегодня многих вопросы.

– Борис Викторович, как, по­вашему, следует относиться к разразившемуся в стране кризису?

– Диалектику никто не отменял, и у кризиса, как и любого другого явления, есть две стороны. С одной – цены действительно растут. Но рост наблюдается, прежде всего, на импортные виды товаров, а значит, освобождается ниша для отечественного производителя, которому легче работать и становиться более конкурентоспособным. Вспомните: в 1998 году тоже был кризис и даже паника. Люди говорили, что все пропало, причем доллар тогда вырос не так, как сейчас (на 50­60%), а как минимум вдвое. Все тогда думали, что это почти «смертельно», однако на деле для многих предпринимателей произошедшее оказалось выпавшим шансом для развития. С прилавков исчезла импортная водка Smirnoff и Finlandia, зато появилась своя, украинская – «Артемида», Nemiroff и многие отечественные продукты: молочка и колбаса и т. д., а в широком смысле – украинская пищевая промышленность. Скажу больше: если бы не тот подъем, стране сейчас, в ее нынешнем состоянии, пришлось бы гораздо сложнее.

«Варяги» и «партизаны»

– Но и на отечественные товары цены тоже растут?

– Да, но это неизбежный процесс, так как в каждом украинском товаре есть своя импортная составляющая: например, стоимость бутылки, пробки, этикетки и т. д. Дело в том, что у нас слабо развита полиграфия, и потом используются непонятные схемы и откаты – в общем, непрозрачно работают. Так что легче напечатать этикетку за рубежом, в той же Финляндии, чем у себя дома. Выход один – начать работать прозрачно, производить свою продукцию, и тогда издержек на выходе будет меньше.
Есть и другая причина подорожания. Как мыслят местные власти? Раз денег не хватает – нужно поднять налог на землю для работающих предприятий (неработающие­то не платят). Подняли на сто, двести, триста и больше процентов. Что остается предпринимателям – только платить. Но надо понимать, что подобные «добавки» берутся не с потолка и обязательно войдут в стоимость товара. Кроме того, каждые 2­3 месяца дорожает электроэнергия. Мы у себя стремимся сократить расходы, ставим барабанные двери, переходим на светодиодные технологии, устанавливаем экономичные холодильники. Тем не менее электроэнергия по­прежнему забирает средств гораздо больше, чем зарплата сотрудников (я уже не говорю о росте стоимости бензина). В то же время украинская продукция подорожала всего на 5­7%. А вот рост цен на импортные товары опережает даже скачки доллара, так как люди страхуются от очередного падения гривны.

– Как быть в этой ситуации? Что нужно учесть местным властям для поддержки отечественного бизнеса?

– Как ни странно, но начинать надо все­таки сверху. И делать это с изменения Конституции, принимая во внимание, что наша политическая система осталась социалистической и вступила в противоречие с нынешней экономической ситуацией. И если эту ситуацию не поменять, то мы потеряем государственность. Чтобы подобного не произошло, необходимо дать полномочия на местах. Все уже утомились от узаконенного грабежа, когда губернатора, как и всех основных чиновников, включая налогового инспектора, председателя апелляционного суда и т. д., назначают из приезжих. Ну а они действуют как захватчики – «отматросят» Одесскую область, а потом уезжают назад. Так поступают и с остальными областями Украины, и это стало центробежной разрушительной силой. Надоели уже эти приезжие. Если бы их места занимали люди, знающие местную обстановку, которым здесь жить и воспитывать детей и внуков, то они вели бы себя по­другому, а мы – перестали бы быть «партизанами». Если правительство напишет правильную Конституцию, то уже завтра всем будет легче работать, курс доллара упадет и страна, наконец, получит политическую и экономическую стабильность.

Паниковать не стоит
– Как вы относитесь к акциям типа «не покупай российское»?

– Отношусь отрицательно, потому что они могут в первую очередь навредить Украине. Если на полках в России продается до 20% украинских продуктов, то в наших магазинах российского максимум 1%. Так что в случае адекватного ответа (а в международной практике обычно так и поступают) мы потеряем гораздо больше. Если политиков не устраивает продажа товаров из каких­то конкретных стран, то пусть издадут закон, запрещающий ввозить их на территорию Украины. В противном случае пострадают и предприниматели, и потребители, причем как с той, так и с другой стороны. Кстати, все мы знаем примеры из истории, когда даже во время войны торговля между враждующими странами по­прежнему продолжалась.

– Напряженность в стране сказывается на психологии людей. Люди всерьез опасаются, что в один прекрасный день полки в магазинах останутся пустыми. Возможно ли это?

– Такое в принципе невозможно. Хочу напомнить, что для нас были значительно более тяжелые годы, когда украинская экономика имела по 300% инфляции в месяц. Мы знаем, как в таких ситуациях поступать, работали даже в условиях отсутствия у людей денег, когда страна с купонов переходила на гривну и поставщики перестали отпускать товар в надежде на лучшие времена. Тем не менее выход все­таки был найден, как будет найден при любом гипотетически возможном осложнении экономической обстановки. В любом случае клиенты в супермаркетах системы «Таврия В» без продуктов не останутся.

Почему в «Таврии В» цены ниже

– Это звучит обнадеживающе. Скажите, а почему вообще в «Таврии В» продукты зачастую дешевле, чем, скажем, на базаре?

– Дело в том, что раз мы закупаем у поставщика гораздо больший объем товара (по сравнению, скажем, с продавцом нескольких ящиков, мешков или пачек), то и цена на него будет ниже. А вообще любую систему, в том числе и в области торговли, нужно рассматривать с точки зрения производительности труда. Чем она совершеннее (супермаркет), тем больший оборот приходится на одного продавца по сравнению с обычным базаром, а сам товар будет более качественным и доступным. И при этом у сети еще есть возможность развиваться! Любые кризисные явления сразу отражаются на деятельности рынка. Что же касается торговой сети, то она способна лавировать. Поставщик и производитель во многом сами зависят от нас. Если они начинают поднимать цены, то мы в таких случаях приглашаем их за стол переговоров с вопросом «А что, собственно, случилось?». Если говорят, допустим, что поднялась цена на электроэнергию, то мы предлагаем посчитать вместе, и если выясняется, что цена товара необоснованно завышена, то просим опустить цены, иначе найдем другого поставщика. В таких случаях нам обычно идут на уступки. Другое дело – базар. Если туда товар поступает по завышенной цене, то продавцу приходится уже отталкиваться от нее, поднимая стоимость продаваемой продукции: не может же он торговать себе в убыток.

– Каким образом вообще работает супермаркет?

– Это сложный, многоуровневый комплекс. Для работы одного такого магазина существует 36 специальных программ. А вообще работа супермаркета намного сложнее, чем, скажем, сборка автомобиля, потому что при сборке используется всего пару тысяч деталей, а вот в работе супермаркета – более 20 тысяч. И потом если, допустим, остановить конвейер на заводе, чтобы привезти какую­то деталь, то такое в принципе допустимо. А представьте, если, зайдя в супермаркет, покупатели не найдут соли или хлеба. Они просто развернутся и уйдут туда, где такой товар есть, и, возможно, уже больше никогда не вернутся. Чтобы избежать подобного, у нас работает невидимый и сложный механизм, который поддерживают сотни людей. Они следят за конъюнктурой рынка, держат связь с поставщиками, изучают потребительский спрос и т. д. В системе работы супермаркета учитывается все, в том числе и криминогенная ситуация.

У воров шансов нет

– Помогает ли вам милиция в профилактике воровства?

– Мне кажется, что наши правоохранительные органы занимаются не совсем тем, чем положено по закону. Поймала, скажем, наша охрана вора, сдаем его в милицию. Кажется, что еще нужно: все сфотографировано, запротоколировано, ан нет. Мы, говорят, должны закрыть весь магазин и проверить наличие товаров: действительно ли задержанный украл две пачки кофе или бутылку водки. Такая вот разновидность вымогательства. Все это опять следствие того, что у нас нет настоящего местного самоуправления. Подчинялась бы милиция мэру – подобного бы не было. А так начальство у правоохранителей в Киеве, туда нужно деньги или презенты отправлять. А у себя на месте можно себя вести так, как заблагорассудится.

– Говорят, что у вас есть система, позволяющая отследить вора не только на территории магазина, но и за сотни метров от него?
– Это действительно так. Мы вокруг своих магазинов установили видеокамеры. Карманники считают, что главное – пройти контроль у выхода, а потом, дескать, можно через два квартала сесть на автомобиль и уехать. Должен их огорчить: так не получится. Наша видеосистема позволяет проследить действия нарушителя закона далеко за территорией магазина. С ее помощью милиция сумела поймать десятки нарушителей закона и даже одного поджигателя машины. Так что склонным к воровству лицам не рекомендую обольщаться: в случае противоправных действий они неизбежно попадут в руки правоохранителей.

Беседовали Евгений РУДЕНКО, Валерий ФЕДОТОВ.